Понимание психики всегда было сложной задачей. Если расстройство не имеет физических симптомов, его легко игнорировать. Женская психика, в частности, является противоречивой.
«Я рыдала у врача, прося помощи». Воспоминания бывшей пациентки психиатрической больницы
Год назад Наталье (имя изменено) поставили диагноз «пограничное расстройство личности» и поместили в одну из психиатрических больниц Иркутска. Во время пребывания в больнице она вела дневник и записывала все, что там происходило. С разрешения Натальи мы публикуем отрывки из ее дневника, в котором она описывает свое пребывание, лечение и отношение медицинского персонала к пациентам.
Меня зовут Наталья. Мне 25 лет, и у меня диагностировали пограничное расстройство личности. Я ходила к врачу с неконтролируемыми приступами истерии, которые могли длиться часами, я резала руки, чувствовала постоянную пустоту внутри и нуждалась в других людях.
Но я не смог получить ту помощь, на которую надеялся. Состояние отечественной психиатрии оставляет желать лучшего, и я знаю об этом не понаслышке: мне «посчастливилось» побывать в двух отделениях психиатрической больницы в Иркутске.
Прежде чем я получила направление на стационарное обследование и лечение в больнице, мне пришлось пройти через несколько циклов ада. Я не могу представить, как человек, которому нужна помощь, может делать это без поддержки. Сначала нужно получить направление от психотерапевта, который может принять вас только в определенный день, если только у вас нет локального приступа — тогда все проще. Затем необходимо сдать анализы и ждать результатов не менее недели. За это время состояние пациента может даже ухудшиться, но никого из врачей это не волнует.
Получив результаты анализов, я сразу же отправилась в больницу с вещами. После короткого разговора с главным врачом мне выделили палату в периферийном отделении. В этом отделении отношение к пациентам более доверительное, чем в остром отделении.
По иронии судьбы, меня определили в палату № 6, помните, как в рассказе Антона Чехова? В комнате без окон находилось несколько пациентов разного возраста.
В первые десять дней мне пришлось пройти множество обследований, электрокардиограмму, психолога. Только после этого мне поставили диагноз и назначили план лечения. Но с первого дня моего пребывания в больнице мне давали разные лекарства. В заключительной беседе врач сказал, что мое состояние — это просто особенность характера.
— Вы такая, какая есть, здесь мы ничего не можем для вас сделать, но раз уж вас приняли, вы останетесь в больнице на месяц», — услышала я свой приговор.
В итоге я провел в больнице 46 дней.
В это время я чувствовал себя подопытным кроликом. В течение первой недели меня всячески эмоционально беспокоили, чтобы проверить мою компетентность и сдержанность. Таблетки используются для лечения пациентов в отделении пограничных инцидентов. Они несколько раз меняли мое лечение, прежде чем нашли подходящее лекарство.
Каждую неделю, когда я приходила к своему врачу, я слышала вопрос: «Как дела? Однажды я начала описывать свое состояние, что меня беспокоит, о чем я думаю, но меня прервали и сказали: «Хорошо ли переносятся таблетки? Тогда продолжайте лечение». И я пошел, потому что у меня не было другого выбора.
Я понял, почему пациенты продолжают приходить сюда: Каждый раз, когда они возвращаются в больницу, они получают более высокие дозы и более тяжелые и вызывающие привыкание наркотики.
Острое отделение
Я дважды лежал в пограничном отделении. В третий раз, когда мне было очень плохо, они отказались меня принять. Я помню, как взывала к врачу о помощи. Она была непреклонна, как мне кажется, из личной неприязни, и отправила меня к главному врачу.
Чтобы избавиться от меня или преподать мне урок, главный врач предложил перевести меня на неделю в острое отделение с обещанием, что потом меня переведут обратно в пограничное отделение. Но я был обманут, и этого не произошло. Кстати, мне сказали не говорить родственникам, что я еду в острое отделение. Я не знаю почему. Отделение интенсивной терапии похоже на тюрьму. Они забрали все мои вещи, включая телефон. Они оставили в больнице полотенце, нижнее белье, зубную щетку и еду. Они срезали мне ногти под корень. Они дали мне халат. Все мои передвижения были ограничены коридором. В дверях комнат были отверстия, через которые можно было наблюдать за пациентами. В туалетах есть перегородка и дверь, в то время как в приграничной зоне ничего подобного нет. Это меня удивило.
Курение было запрещено. Но за рабский труд и госпитализацию я мог бы тайком выкуривать по сигарете в день.
Первую ночь я провел в коридоре, свободных комнат не было. В качестве меры предосторожности они ввели мне лекарство, чтобы я мог спокойно спать по ночам, а не проводить беспокойные ночи. Перед тем как мне поставили кровать, мне напомнили: «Держите все свои вещи при себе, иначе их могут украсть». ⠀ Я спросил медсестру, когда меня отвели в палату и поставили кровать.
— Ложись, — коротко сказала она.
И правильно, ведь что еще остается делать, кроме как лежать или болтаться на беговой дорожке.
Первую ночь мы провели в страхе. Они привезли обычного пациента больницы, который наделал там много шума. Конечно, она была прикована к кровати и кричала всю ночь, так что вся палата не спала. Мне прописали лекарства, и они внимательно следили за тем, чтобы я принимала все таблетки. Каждое воскресенье был банный день. Чтобы принять ванну, нужно было стоять в очереди. Затем нам выдали чистые халаты.
По понедельникам приходили врачи, чтобы проверить состояние пациентов. Если кто-то был послушным и не суетился, пробыл два месяца без происшествий, его выписывали в этот день. Поэтому многие люди с нетерпением ждали понедельника. Я тоже с нетерпением ждал этого. Но даже когда мне стало лучше, никто не хотел переводить меня в другую палату или отпускать домой.
Только самые отчаянные — постоянные посетители палаты, от появления которых у меня по позвоночнику пробегали мурашки, — хотели сюда вернуться. Но человек так устроен, что может привыкнуть ко всему.
Однажды я стал свидетелем потасовки в очереди в душ. Одна из девушек толкнула другую, и между ними возникла ссора. В итоге оба пациента получили еще один месяц лечения. И один из них, тот, которого толкнули, должен был вернуться домой через два дня. Несправедливо? Хочешь подраться? Прекрасно. Затем вы получаете еще один месяц лечения.
А одну пациентку, как мне кажется, превратили в «овощ», потому что она не получала нужного лечения. Она обычно сидела в коридоре и бормотала, опустив голову. И сколько бы медсестры ни кричали на нее, она не реагировала. Она ни с кем не разговаривала, ее кормили с ложечки или заставляли есть без ложки. Всего месяц назад, когда она поступила в отделение, она была нормальной.
Медсестры острого отделения очень веселятся. Они всегда спрашивают пациентов: «Какой сегодня день недели?». В отделении нет календарей, и многие путаются. Поэтому медсестры осматривали пациентов. Хорошим пациентам, напротив, давали лист бумаги и ручку, чтобы они записывали дни недели.
Комментарий психолога Алексея Васёнкина
Психологическое расстройство личности — это состояние человека, при котором наблюдается: нарушение чувства целостности физического и психологического «я» (например, чувство раздвоения личности); отсутствие соответствующего критического отношения к себе; непоследовательные реакции на определенные воздействия окружающей среды (или полное отсутствие таких реакций); неспособность контролировать свое поведение в соответствии с социальными, культурными и моральными нормами; неспособность изменить свое поведение в соответствии с меняющимися обстоятельствами, с
Основными симптомами психологического расстройства личности являются различные нарушения мышления, постоянные перепады настроения, неадекватное поведение, которое может выходить за рамки существующих культурных представлений и норм, ощущение постоянного психологического дискомфорта в привычных для человека условиях жизни, периодические приступы гнева, тревоги и паники. В этих случаях следует обратиться к специалисту.
Мы живем в таком мире, который, как я считаю, способствует возникновению расстройств в психике человека; другими словами, внешняя среда влияет на то, чтобы человек испытывал постоянный психологический дискомфорт. Возьмем, к примеру, поток агрессивной и негативной информации, который постоянно обрушивается на человека из различных источников. Добавьте к этому постоянную рабочую нагрузку, стресс от пробок, очередей и случайных конфликтов. Так много факторов может повлиять на развитие психического расстройства у совершенно психически здорового человека. Отношения с семьей и друзьями играют важную роль.
При определенных условиях и правильной работе над собой вместе со специалистом, будь то психолог или психотерапевт, расстройство может исчезнуть — но не исключено, что в процессе лечения оно может скорее усугубиться. Я не психиатр, но я знаю, что люди с расстройством живут как обычные здоровые люди в период ремиссии после лечения, но у некоторых из них все равно случаются рецидивы. Все зависит от обстоятельств, в которых живет человек, и от людей, с которыми он имеет дело.
Лечение заболевания зависит от клинической картины болезни. В сложных случаях (например, при употреблении героина), конечно, необходимы госпитализация и лечение наркозависимости. В этих случаях лечение проводится психиатром или психотерапевтом. Когда человек находится на пути к выздоровлению, можно проводить сеансы с психологами.
Анастасия Маркова, IRK.ru Иллюстрация Семена Степанова
Чтобы сообщить об опечатке, выделите текст и нажмите Ctrl + Enter.
«Боты», или зомби, — это те, у кого стеклянные глаза. Обычно их хватает только на одну программу, например «Есть сигарета?».
Маша жесткая. Нет. Нас зомбируют, когда мы курим в туалете, где вообще-то курить запрещено (но все медсестры сердито говорили: «Вы думаете, что не можете со мной договориться?». Или сердито: «Ну, говори: мы уезжаем, веселись!») — стоять на месте и молчать. Первая сигарета утром должна быть выкурена целиком, или, по крайней мере, с Машей в паре, но чаще всего наедине. Кто-то другой может присутствовать, достаточно тихо, не зомби, кто-то, кто почти держит дверь открытой для вас. Дверь нужно придерживать, чтобы не воняло снаружи, потому что дверь не закрывается. Он сделан из стекла и всегда открыт. Я сделал фото: то, что видит сумасшедший, когда садится на унитаз: плитка, открытая дверь, ряд умывальников, дверь в душ.
Завтрак — в девять утра. От пробуждения до завтрака проходит полтора часа. Час, если вычесть чистку зубов и рисование стрелок водостойким фломастером. Говорят, в психиатрическую больницу Алексеева можно пронести танк. Мне принесли зеркало, и я положила его в карман халата поверх ночной рубашки (такая форма). Они принесли мне блокнот, и я просто взял его. Я была девочкой с секретом в том смысле, что лезвие для членовредительства находилось в той же тетради, на сложенном листке бумаги, прикрепленном скрепкой. И это в больнице, где ручки убирают, потому что ими можно ткнуть кому-то в глаз. И там, где зеркала запрещены, конечно.
Между пробуждением и завтраком происходит битва между двумя каналами (нормальные против зомби, нормальные побеждают): либо МУЗ-ТВ, либо ТНТ МУЗЫКА. И. вошла к Алексеевой-Кащенко, потому что не спала пять дней, жила в комнате, полной зеркал, разговаривала со всеми умершими родственниками на коленях и мочилась по всей квартире. Первые четыре дня ее пичкали «Халиком», первая неделя полностью стерлась из памяти, теперь мы танцуем вместе под песню группы Ringing Voices «Я верю в чудеса, я слышу все голоса, они смеются, а ты поешь, поешь со мной». «Они говорят, что ты сумасшедший, а я говорю, что найду его сам…». Однажды мы погрузились в глубины 1990-х годов: Маша, которая старше на пять лет, рассказывает о «Я — ворона» Линды и «Опере №2» Виты. Заглядывая в жабры, мы анализируем культуру как палимпсест. «У-ти-ти-ти, в переулке нас поджидает маньяк…».
Если не танцевать хотя бы полчаса, на системе пятиразового питания в группе СБКС (сухая белково-композитная смесь) за две недели увеличиваешься килограммов на пять-семь.
Существует также OVD (основная диета) и LBD (легкая диета), под которую не нужно танцевать, но на которую садятся лишь несколько бабушек: В моей поездке на LBD их было всего пять. Есть и более лечебные диеты, но почему-то именно эти были основными, а высокобелковых ПВД, например, не было. В любом случае, SBCS считается недоеданием (я не слышал здесь, что такое RPP/расстройство пищевого поведения, но мне точно не разрешали есть).
После завтрака, в 11 утра, когда открываются холодильники, предлагается полдник. Следующее открытие холодильника — в 16:00, затем обед в 13:00. За пределами этого времени, конечно, нет доступа к холодильникам. Ужин — в 6 вечера, кефир — в 9 вечера, а отход ко сну — в 10 вечера. С 9 до 10 вечера все должны ходить медленно и чистить зубы. Душ принимается по принципу «одна камера, одна ночь». Иногда, если никто не умоляет, душ не ожидается. Иногда вместо этого можно попросить дополнительный душ. Затем вы должны успеть принять душ за три минуты в одной кафельной комнате, вместе с кем-то еще во второй кафельной комнате (иногда с криками «Не мойте голову!», даже для меня с сантиметровыми волосами). Ничего плохого в этом нет, просто вы моетесь и на вас пристально смотрит женщина, которая, если вам не повезло, угрожающе раскинулась на стуле. И дверь открыта, потому что, очевидно, вы не можете запереться. Если вам повезло, за вами не следят, но дверь все равно открыта. Или есть наблюдатель, но дверь может быть закрыта — тоже хорошо.
В палате есть два тайника: за кафельной стеной в туалете, в углу за унитазом, и между двумя кроватями в палате, далеко по диагонали от входа, на полу, когда почти лежишь, но одна кровать моя, а на другой спит сосед. В какой-то момент, по непонятной причине, я расслабилась настолько, что перестала думать о том, как я «разваливаюсь» с единственным мобильным телефоном в палате, перестала отворачиваться от соседей, потому что искренне верила, что они могут только стучать. Однако Маша убедила меня быть предельно осторожным до последнего момента. Иногда интересно, как важные люди видят важные вещи: Пахан Наташи, например, так и не узнал о моем телефоне. Наташа носит огромный живот и говорит, что беременна, но даже врачи не уверены, так ли это. В этом вопросе нет этических аспектов. Наташа спрашивает: «У тебя есть сигарета?» не как зомби (конечно, она кофемолка). Она говорит как человек, который ударит вас по лицу, если вы ответите неправильно. Как обычно, я первый говорю Наташе что-то вроде «Наташа, ты ох***** голая». Однажды Наташа заходит в кабинку, показывает на меня пальцем и говорит: «Она вас всех сдала». Наташа имеет в виду хранение сигарет. У двух человек в палате всегда есть сигареты: у меня (3-4 пачки) и у девушки А. (1-2 пачки). A. Наташа говорит: «Я держу сигареты при себе, так безопаснее» — и выкуривает почти все пачки. Она даже не предлагает мне сигареты.
А. из палаты экспертниц. У нее заболела бабушка, и А. решила подработать кладгерл. На первой же закладке А. приняли .
Она рассказала мне, что ее телефон «находится перед глазами полицейских, и они продолжают получать сообщения: «Где ты? Что-то случилось? Тебя поймали? PEOPLE WILL S*** P*******’ bad people». А. читает Макса Фрая и ломает голову над, как мы заключили из книги, страницей 228.
На мне три пары брюк, леггинсы и кроссовки. Первая пара брюк выполняет гигиеническую функцию. Второй имеет функцию сумочки. Третий имеет функцию сглаживания. Леггинсы предполагают, что из брюк ничего не выпадет на пол. Dungarees — это мешковатые брюки, и в целом они довольно мешковатые, хотя, конечно, я всегда не забываю держать в брюках iPhone. Я, напротив, достаю свой телефон для Маши. Ни у кого в кабине больше нет телефона, почему — не совсем понятно. На самом деле, не все посещают приемную каждый день, и вряд ли многие смогли бы воспользоваться нашим трюком с портативными аккумуляторами, которых у нас было около пяти, ведь строго запрещенный телефон нельзя зарядить даже от розетки глубокой ночью.
Ночь не очень глубокая. В течение двух недель мы почему-то проводили целую ночь без ночника. Ночник — двойник луны, уродливый желтый блин над входом в бездверную камеру с ночным коридором за ней. Темноты нет, но спать приходится с включенным светом — не слишком тяжелым, если у вас есть таблетки, и слишком тяжелым, если вы выбросите амитриптилин или окскарбазепин в раковину. Мы с Машей не едим таблетки, что немного ухудшает мою ситуацию. От таблеток меня тошнит весь день, и на следующий день, и через день; я чувствую сонливость днем и не могу заснуть ночью.
Я прохожу лечение от псевдопсихотического шизотипического расстройства. Этот диагноз был поставлен мне в соматопсихиатрическом отделении «Склифа» психиатром, который разговаривал со мной около четырех минут. Психиатр Алексеев говорил со мной около пяти минут. Это еще ничего — областной психиатр в ПНД на Зюзинской улице сказал бы мне тогда, что у психиатра есть всего двадцать минут на постановку диагноза, а психотерапевты и психологи просто час что-то рассказывают пациенту в виде монолога с якобы вопросами в конце. Я отвечаю молчанием.
В окружении желтых стен. Исповедь девушки, прошедшей через психиатрическую лечебницу
Это история об обычной девушке из Тиумен, которая из-за своих обстоятельств провела некоторое время в психиатрической больнице. История печальна и жестока одновременно, она вызывает жалость и ужас. История, рассказанная на одном дыхании и описанная настолько просто и реалистично, насколько это возможно.
Я попал сюда случайно. По крайней мере, я так думаю. Я думаю, что короткое пребывание в больнице оставляет гораздо более сильное впечатление, чем причина пребывания в больнице. Жаль, что он совсем не яркий. Любой человек может пойти в желтый дом. Неважно, что вы делали, крошили ли вы чертей на стенах или прыгали голым через костер. Или вы решили распрощаться с жизнью по разным причинам. Конечно, вы думаете, что вас это не коснется. Вы знаете, каким он будет?
Первый раз вы приходите в себя в машине скорой помощи. Вопрос «Куда ты меня ведешь?» витает в воздухе. Вы не узнаете об этом, пока не увидите контрольно-пропускной пункт, не окажетесь в отделении скорой помощи и не получите добровольный допуск. Вы не можете отказаться от этого. Пытались ли вы когда-нибудь отказаться от психиатрического лечения?
…Как только вы прибудете сюда, они заберут все ваши личные вещи: Ваш телефон, украшения, часы, даже одежда. Вас вымоют и выдадут больничный халат, который вы будете носить до первых родов. Но сначала вас отправят в изолятор. Не потому, что вы жестоки. Вам придется сдавать кровь. Если коронавирус не обнаружен, добро пожаловать в палату. Это то, чего вы ожидали?
Изолятор станет вашим последним шансом остаться наедине с самим собой. Если только кто-то еще не придет в это же время. В противном случае вам придется ждать, пока вас не переведут в палату вместе с ним. И да, если у него есть коронавирус, каковы шансы, что вы тоже не заразитесь? Однако вы недолго будете находиться в изоляции. Я жду уже три часа. Вы не можете выходить на улицу, туалет — это обычный горшок. Так что это счастье — быть одному в таких условиях. Мне не повезло. Хотя сейчас я думаю, что предпочел бы остаться в этой изолированной кабинке навсегда.
Два отделения. Я называл их про себя так просто, как только мог: «для буйных» и «для тихих». Я пошел на второй. Но мне также пришлось пройти через раздел насилия. Он громкий, очень громкий. Кто-то кричал, кто-то смеялся, медсестры пытались кого-то успокоить и отвести в палату. Здесь жили мои соседи по изолятору. Так что в течение трех часов я находился в компании двух буйных пациентов.
…На первый взгляд, здесь все как в обычных больницах: общие палаты, регулярное питание, лекарства. Но рядом с этим вы заметите, что в палатах нет дверей, пустые проемы. Вы обнаружите, что ваш любимый смартфон — последнее, что связывает вас с миром нормальных людей, — у вас тут же отбирают. Это произойдет ровно в 16:00 и продлится всего полчаса. Это одна из причин, почему я не сделал ни одной фотографии. Вторая причина заключается в том, что вы очень быстро перестанете мыслить категориями обычных людей, и их ценности потеряют для вас смысл. Вы также увидите, что не существует вилок, опасных для душевнобольных. В туалетах нет кабинок. Наверное, чтобы удержать тебя от самоубийства. Здесь вы впервые осознаете, насколько сильно давит на вас атмосфера.
…Утро начинается с шумихи: подопечные готовятся к завтраку. Вы должны есть здесь, в комнате, за прикроватной тумбочкой. Поэтому будьте готовы к звуку удара алюминиевой ложки о металлическую миску.
Новый заход в отношения
После выигранной битвы появилась надежда на победу в войне. Поэтому я начал разрабатывать план: восстановить дружбу, а затем перейти в наступление и завоевать их.
После многих прогулок, разговоров и нескольких вспышек гнева с моей стороны, все вернулось на круги своя. Романтика, кино, знакомство с моими родителями. Я была счастлива, потому что мне нравится получать то, что я хочу. Любыми средствами. Конечно, ничего прочного и долговременного из такого подхода не получится.
Не стоит также забывать, что оба мы психически нездоровы. Поэтому мне приходилось мириться с его отвратительным настроением утром и наоборот вечером. Но в этом не было ничего необычного. Когда вы находитесь в психиатрической больнице, не исключено, что это состояние может измениться.
Так прошел месяц. Его выписали, что меня очень тронуло. Как это возможно, что мы больше не видимся каждый день? Но он продолжал приходить по выходным, а поскольку он работал 2/2 и жил недалеко от больницы, я успокоилась.
Через неделю меня выписали, и он помог мне донести вещи до дома, после чего мы продолжали встречаться то у меня, то у него. Почему дома? Потому что мы интроверты, интимные люди, которые не любят выходить из дома без необходимости. Можете считать это болезнью или чем угодно, мне все равно.
Боль
Интересно то, что он всегда играл в компьютерные игры. Это главная причина, по которой он оставался дома, потому что в них он прятался от реального мира. Каждый думает, что может вылечить вторую половину, помочь ей избавиться от вредной привычки или зависимости. Это не работает, если человек этого не хочет.
Его главным приоритетом всегда была игра, независимо от того, был я рядом или нет — он играл. Только когда он приезжал ко мне, мы проводили время вместе, без компьютера.
Однажды я навестил его, и мы пошли во двор покурить. Во время разговора о наших отношениях прозвучала фраза «Ты мне сейчас не нужен». Точнее, я нужна ему только тогда, когда он хочет меня, а в остальное время меня вообще не существует.
В один момент он мил, любит меня и хорошо ко мне относится, а потом вдруг я ему больше не нужна. Конечно, я расстраиваюсь, плачу. Я не из тех, кто проливает много слез, но в тот момент лекарственная терапия привела меня в состояние «мягкости». В ответ я не получил даже нескольких успокаивающих слов, но оно не отпускало меня.
Мне постоянно говорили, что я эмоционально нестабильна и что все проблемы в наших отношениях из-за меня. Из-за моей болезни мне было легко поверить во все, что он говорил. Я также совершаю очень импульсивные поступки. Я мог уехать в другой город, купить билеты и сесть на поезд на следующий день.
Когда я осознала все фазы этих отношений, все, о чем я могла думать, это о том, как глупо я поступила, поддавшись на манипуляции и чувствуя вину за то, чего не совершала.
Штаты менялись слишком быстро. От одной крайности к другой.
Начало конца
Казалось, все пошло наперекосяк в считанные часы. Наступило утро, мы покатались на скейтборде и посмотрели фильм. Вдруг, из ниоткуда, приходит предложение о разрыве.
Я больше не мог этого выносить. Заперев его в квартире, я вышла на улицу, подальше от дома, в тапочках и домашней одежде. Через некоторое время я вернулся, просил прощения и унижался. Я действительно думала, что я в чем-то виновата, я плакала. Несмотря на мои мольбы, он ушел.
Было около 9 часов вечера. На прикроватной тумбочке лежали сильные успокоительные средства. Я не придумал ничего лучше, чем принять сразу 20 таблеток и рассказать об этом своему другу. Больше я ничего не помню. По словам свидетелей, он вызвал скорую помощь, вернулся и отвез меня в больницу, рассказал моим родителям о случившемся, дождался их и ушел. Он вел себя как джентльмен, но вряд ли его можно назвать джентльменом.
После реанимации меня доставили в ту же больницу, где началась эта длинная история. Каждый день он приходил ко мне, как ни в чем не бывало. Однажды, когда он пришел в гости очень поздно, он сказал, что мучается из-за меня и не хочет меня больше видеть.
Я специально добавляю забавную деталь: несколько раз он говорил моей матери о том, что хочет быть со мной. Наконец он позвонил ей и сказал, что передумал. Мужчине 27 лет. Я долго смеялась.
Сквозь тусклое стекло / Såsom i en spegel (1961, Ингмар Бергман)
Рейтинг «Кинопоиска» — 8; IMDb — 8.1
На Бергмана повлияли труды религиозного философа Сорена Кьеркегора, и его фильмы отличаются от всех других черно-белых фильмов. Они всегда имеют особую атмосферу и большой философский вес. История разворачивается на отдаленном острове, куда прибыл эгоцентричный и экзистенциально озабоченный писатель Дэвид. Его сын Минус, зять Мартин и дочь Карин, которую только что выписали из психиатрической больницы, присоединились к нему во время отпуска.
Карин страдает шизофренией и истерическими припадками. Она слышит голоса, твердо верит в Бога и ждет его прихода. После инцидента с братом ее состояние обостряется. Фильм «Сквозь туманное стекло» является частью «трилогии веры» Бергмана (также «Причастие» и «Молчание»), поэтому режиссер уделил здесь особое внимание проблеме понимания и веры в Бога.
Три лица Евы / The Three Faces of Eve (1957, Наннэлли Джонсон)
Кинопоиск — 7,7; IMDb — 7,2
Драма Нанналли Джонсона «Три лица Евы» — это адаптация документальной книги, основанной на реальном случае раздвоения личности. В терапии использовались техники, разработанные Юнгом и его преемниками. Поэтому фильм можно использовать даже в качестве наглядного пособия на лекциях по психиатрии.
Главная героиня Ева Уайт (Джоан Вудворд) страдает от диссоциативного расстройства идентичности. Скромная и застенчивая домохозяйка развивает другую, смелую и импозантную личность, и ее уравновешивает третья, интеллигентная и умная личность Евы.
В фильме сделана попытка изобразить развитие человека, столкнувшегося с негативными аспектами, в целостную личность. Согласно Юнгу, это необходимость объединить негативные и позитивные аспекты себя, сохраняя при этом публичную личность.
Змеиная яма / The Snake Pit (1948, Анатоль Литвак)
Рейтинг «Кинопоиска» — 7,2; IMDb — 7,7
Основанный на полуавтобиографическом одноименном романе Мэри Джейн Уорд 1946 года, фильм с самого начала переносит зрителя в психиатрическую больницу, где молодая женщина, Вирджиния Каннингем, не может вспомнить последние годы своей жизни, когда приходит в себя. Она не знает, как и почему попала в больницу, и не узнает своего мужа. Доктор Кик пытается помочь пациентке, и в процессе лечения выясняется, что все проблемы Вирджинии связаны с травмирующим событием из ее детства. Сама история, реалистичное изображение сюжета и игра великолепной Оливии де Хэвилленд, двукратной обладательницы премии «Оскар» и известной многим по роли Мелани в фильме «Унесенные ветром», завораживают на экране.
См. также:
- 15 лучших фильмов о психотерапии
- Безумно увлекательно: 30 фильмов о психопатах
- 20 великолепных фильмов, которые прошли тест Бекдел
- 10 фильмов, пронизанных аналитической психологией Карла Юнга
- Психиатры просмотрели 400 фильмов и определили самых реалистичных психопатов в кино
- 15 фильмов с Эдиповым комплексом. Незаурядное кино, которое понравилось бы Зигмунду Фрейду
